После свадьбы наш Якоб как-то так и застрял в этом сиротском приюте среди бомбейских трущоб — ну ты понял, благородная душа, пытается мир спасти. Но штука в том, что само это место еле дышало: крыша течет, еды кот наплакал, денег нет. В общем, почти похороны, а не приют. И тут бац! — прилетает письмо от какого-то датского толстосума. Мол, приезжай, молодец, в Копенгаген, обсудим спонсорство, только выполни пару... ммм... "условий". Ну а что Якобу делать? Отказаться? Да он готов хоть на руках туда доползти!
Только вот эти "условия" — бррр. То просит старую фотографию бабушкиного кресла, то заставляет считать ворон на ратушной площади. Якоб сначала отмахивался: мол, богатые чудаки, бывает. Но чем дальше, тем противнее становилось. То ли он параноиком стал, то ли правда что-то нечисто — будто кто-то аккуратно расставляет пазлы за его спиной.
А потом — бам! — прозрение. Все эти письма, странные задания, даже встреча в том кафе с женщиной в синем шарфе... Это же не помощь, а ловушка! И не для денег, нет. Тут что-то глубже, личное, как нож в старых шрамах. Теперь он сидит на холодном датском вокзале, дрожит от адреналина, а в голове вертится: "Ну и зачем я, дурак, повёлся?" Но знаешь, самое страшное — что он уже не тот Якоб, что приехал. И обратной дороги, кажется, нет.
