Война кончилась, а О’Мира всё никак не мог переварить этот проигрыш. Ну вот как, спрашивается, смириться, когда вся твоя жизнь — в дыму да в порохе, а теперь приходится кланяться тем самым янки? Не его это. Взял да махнул на Запад — мол, хоть там свобода осталась. Шел, наверное, с кулаками в карманах да с обидой в горле. А там, среди бескрайних прерий, встретил старого индейца. Сиу, между прочим! Седой, видавший виды, но глаза горят как у орла. «Куда путь держишь?» — спросил О’Мира. «Домой», — буркнул старик. И что-то щелкнуло в этом упрямом южанине: а почему бы и нет? Ведь своя земля его предала, а тут… Новые лица, странные обычаи, но хоть честь не топчут.
Вот только интересно: примут ли его эти люди? Сможет ли парень, выросший среди мундиров да мушкетов, понять, как жить под вой волков да шепот ветра в степях? То ли он нашёл наконец место, где не надо ни с кем воевать, то ли просто бежит от себя — как от той проклятой стрелы, что всё летит и летит за ним в спину… А может, это и есть его настоящая война? Тихая, без знамён, но оттого не менее жестокая.
